Пишет Андрей Образцов
Мой дед – Евсиков Михаил Иванович 1916 г.р., уроженец деревни Павловка Жиздринского уезда (района) Калужской губернии.Осенью 1937 года был призван в ряды РККА, служить попал в 1-ю отдельную мотострелковую дивизию им. Ф.Э. Дзержинского, сокращенно – ОМСДОН. В полку не просто грамотного парня, а по тем временам почти профессора (за плечами остался Лесной техникум) сразу определили учиться дальше в КОМВУЗЕ на лейтенанта.
20 января 1939 г. Ему было присвоено звание младшего (зам) комвзвода. Приказ № 017.
Далее, с апреля 1939 по декабрь 1939 г. мой дед проходил обучение в Ленинградском военно-топографическом училище.
А дальше началась «Зимняя война с белофиннами».
Широкую известность (но не в СССР) получила битва при Суомуссалми.
К концу 1939 года советское командование, столкнувшись с трудностями при преодолении всем известной линии укреплений имени генерала русской армии Маннергейма, пошло на откровенно авантюрный шаг: 7 декабря 1939 г. силами советской 163-й стрелковой дивизии 9-й армии был занят посёлок Суомуссалми. Перед 163-й дивизией была поставлена задача – нанести удар на Оулу, выйдя к Ботническому заливу и в результате разрезать Финляндию пополам. Однако вскоре дивизия была окружена (меньшими по численности) силами финнов и отрезана от снабжения. На помощь ей была выдвинута 44-я стрелковая дивизия, которая также была блокирована на дороге в Суомуссалми, в дефиле между двумя озёрами близ деревни Раате.
44-я Киевская Краснознамённая стрелковая дивизия имени Н. А. Щорса (первоначально – при формировании в 1918 году – 1-я Украинская повстанческая дивизия) состояла, как можно понять из ее названия, практически сплошь из украинских призывников (в основном из Житомирской области). К этой дивизии с целью обеспечения ее тыла и была придана сводная группа, состоявшая из стрелкового и саперного батальона, а также артдивизиона, получившая название 3-го погранполка НКВД. Именно в этом соединении сразу со скамьи Ленинградского училища и оказался младший лейтенант Евсиков М.И., командовавший взводом разведчиков.
22 декабря 1939 г. 44-я дивизия была остановлена финнами в 12 километрах от Суомуссалми. Уставшие от многокилометрового перехода, не имевшие зимнего обмундирования (а морозы достигали –40 °С), части дивизии вступали в бой с марша и, как правило, побатальонно. Против дивизии, растянувшейся на Раатской дороге на протяжении 30 километров, финны применили оказавшуюся крайне эффективной тактику лесных завалов. Такие завалы из крупных деревьев устраивались обычно на открытом, хорошо простреливаемом участке дороге, но окруженном лесом, в котором отлично укрывались финнские снайперы.
В итоге, в первую неделю Нового 1940 года финны пошли в атаку и практически полностью уничтожили 44-ю дивизию. Правда большинство красноармейцев погибли не от финнских пуль, а от голода и мороза. Дед рассказывал, как выходя из окружения, они ночевали в лесу, часть бойцов по приказу деда должна была не только следить за костром, но и переворачивать спавших солдат с одного бока на другой и следить, чтобы никто не скатился к огню. За выход из окружения без потерь дед получил свою первую боевую награду – медаль за Отвагу. Правда, наградной лист не сохранился, скорее всего, был уничтожен, но не по разгильдяйству, а с целью сохранения жизни награжденного. Все командование 44-й дивизии (которые выжили): командир, начштаба, политрук были расстреляны перед строем уцелевших бойцов. Вероятно, такая же участь ждала и попавших в плен, а заодно и тех, кто самостоятельно вышел из окружения.
После возвращения из страны Суоми дед еще некоторое время продолжал командовать взводом, но уже в августе 1940 года неведомым мне образом оказался в спецкомандировке в Афганистане. Из этой части его биографии у меня дома остались фотографии заснеженных пуштунских гор и маленький самовар ручной работы какого-то кабульского кустаря.
Характер его работы в Кабуле, как мне представляется, был связан со сбором разных сведений, или говоря простым языком, разведка.Что там дед «наразведывал» я никогда не спрашивал у него, это как говорится, болтун – находка для шпиона.Но уже в августе 1941 года дед снова командовал своим взводом 3-го мотострелкового полка 1-й дивизии НКВД.
Приказом НКВД от 13 июля 1941 г. для охраны особо важных объектов в г. Москва в составе дивизии ОМСДОН была сформирована бригада. В ее состав вошел 3-й мотострелковый полк, в котором служил мой дед.
Третий полк отдельной мотострелковой дивизии особого назначения НКВД нес охрану особо важных объектов: ЦК партии, Московского областного комитета партии, МВД, НКВД, Совмина и ряда подчиненных им управлений.
Дивизия им. Дзержинского участвовала в военном параде в Москве 07.11.1941 г.Одной из основных задач был также отлов шпионов и диверсантов, в чем бойцы ОМСДОН весьма преуспели. Кроме того, части дивизии Дзержинского были последним барьером на пути немцев к Москве по Волоколамскому, Ленинградскому и Боровскому шоссе. А бой на Химкинском мосту в Ховрино, когда передовые немецкие части на мотоциклах и бронетранспортерах фактически уже вошли в Москву, вошел в учебники о Великой Отечественной войне. Этих немцев тоже остановили бойцы ОМСДОНа.
После 1942 года непосредственно в боях на фронте дивизия участия не принимала. Так что в какой-то степени деду повезло, что во время Отечественной Войны он уже не попадал в такие мясорубки, как в Зимнюю кампанию 1939 – 1940 годов. В настоящее время историки спорят о целесообразности той «маленькой зимней войны» и адекватности потерь, понесенных Красной Армией. Но для меня важнее не стратегические приобретения И.В. Сталина, не перенос границы на 90 км севернее Ленинграда, и не кратковременное возвращение полуострова Ханко (он же Гангут, за который еще Петр Первый дрался со шведами), кстати, советская артиллерийская база на мысе Ханко в 1941-м году 4 месяца сдерживала налеты Люфтваффе на Ленинград.
Самое важное для меня то – что дед вернулся оттуда живым, а в 1951-м году у него родилась дочь – моя мама!